Пустынная кровать не дарит тепла. В ней ужасно одиноко, и кажется, это длится вечность. И обнимаешь сам себя, чтобы слегка расслабиться, и вроде ощутить тепло, как бы твое, но и чужое одновременно, потому что думаешь о другом человеке. Он близкий и родной, ваши души на одной волне, но что-то в небесной канцелярии разладилось, и они решили послать разлуку в физической жизни двум слившимся душам. Дух-то не разрывал связи, но плоть не всегда довольствуется лишь духовной пищей.
Ложишься. Представляешь его рядом и обнимаешь. Сердце едва заметно ускоряет свой бег, замирая в особо важные моменты. Что-то шепчешь одними губами, слова не важны, важно чувство, которое в них вкладываешь. Но одну мысль произнести надо более отчетливо: Что для тебя близость?
Это средство. Способ выразить то, что словами нельзя сказать. Слова для этого слишком топорные, слишком острые и грубые. Они не могут сравниться с легким прикосновением губ к коже, когда ощущается легкий трепет, шкурка слегка покрывается мелкими капельками пота, все тело расслабляется. Отключаешь рациональное, ему здесь нет места, ему чуждо состояние полета и свободы, оно не создано для посредничества между двумя.
Прикосновение. Еще одно. Более настойчивое и обжигающее. Ты тоже ведешь свою игру, настраиваешься, подстраиваешься. А ведь даже уступки в этой игре доставляют радость, тем самым ты делаешь ему приятное, он тоже чувствует себя не обманутым, а долгожданным и желанным, принятым в это тесное и одновременно такое широкое пространство чужой души. Позволить все, что ему захочется, открыться на все сто процентов и не забыть, ни в коем случае, вернуть все данное сполна…

…волшебство может ускользнуть, испариться, быть грубо прервано вторжением черствости, однако сохрани его в своем сердце, спрячь его подальше, там, где оно никому не доступно, и достань в холод, когда ты в страхе, когда тебе одиноко или плохо. Он здесь рядом, он помнит, он слышит, он дышит вместе с тобой.