Пропитанный солью воздух с легкостью переносил звуки волн, кативших черные воды на берег. Звездное небо подмигивало усталому путнику в благодарность за то, что он заглушил мотор, и никакой посторонний шум не нарушал идиллии этого одинокого места. Олег спал на руке, открыв окна в машине, чтобы слышать все звуки, которые могла предоставить ему природа. Он так устал он копоти и гомона, ежедневной давки в метро и уличных пробок, что сейчас не хотел терять ни минуты: дышать, слушать, а позже и смотреть на это место. Он выбрал его наугад из всей береговой линии и не боялся вторжения других людей, потому что наступал мертвый сезон, и местный юг мало кого интересовал, разве что таких усталых и обреченных туристов. "Спал бы тут и спал, - подумал Олег, поднимая голову с руля и разминая шею. - Не ленись, выйди и сделай легкую зарядку", - предложил он сам себе и послушался совета. Сначала пара легких махов, вращения головой, потом все активнее, и вот он уже наматывает круги по всему пляжу. Отвыкшее тело протестует, норовит задавить одышкой и жжением в легких, но волшебный воздух в пару глотков восстанавливает силы. "Проклятый клерк, что ты видел кроме своего офиса, почему не позволял себе этого раньше, почему не отведешь себя в зал или не сделаешь зарядку дома? Лень и усталость, вот твои вечные спутники, я уж не говорю про замкнутость и стеснение, - думал в это время Олег. - Давай, работай, а то и талии скоро не будет видно, и кому ты такой пригодишься. На тебя даже секретарша не смотрит, когда мимо идешь, ты даже как Мишка Семенов не выглядишь, хотя он и утверждает, что ничего для этого не делает. Да и весь ты совершенно скучный и бледный тип, даже без приличного хобби. Почему-то ты уверен, что кто-то должен тебя развлекать. Может быть не уверен, но рассчитываешь на то, что кто-то другой сдвинет тебя с мертвой точки и придаст направление и смысл твоему никчемному существованию. Так бывает, но редко, и не с тобой. Ты даже матери своей нужен только чтобы покупки из магазина возить и сантехников караулить, потому и дает она тебе комнату, а не выпнула на западный манер. Безрадостная картина, правда? Ты выглядишь как неудачник, живущий с мамой, даже хуже - при маме. Может хоть хобби какое заведешь?" - на этом Олег окончательно выдохся, рубашка на нем взмокла, и он повалился на капот автомобиля, чтобы просохнуть и передохнуть. Скоро начало светать, и он полез в багажник за провиантом. К поездке он готовился тщательно: наварил картошки, купил курицу и сырную нарезку, прихватил большой термос чаю и бутылку белого вина. Еще пару дней Олег не собирался съезжать с этого места, так что арест за нетрезвое вождение ему не грозил. После основательной закуски он наполнил полусладкой бледной жидкостью пластиковый стаканчик, облокотился на машину и стал смотреть на море, которое уже золотил солнечный свет. Раннее утро миновало, гасли последние звезды, воздух прогревался и готовился к пробуждению птиц. Олег пил вино и смотрел на далекий островок, с которого по одной начали подлетывать чайки, по самому горизонту пронесся катер, даже звука мотора не было слышно, и молодой человек ощутил себя в вакууме, о котором мечтал все истекшее время. Работа без отпусков измотала его, и пока он не хотел никого видеть рядом, а тем более слышать городские и искусственные звуки. Тут у него есть море, деревья и песок. -А почему бы не опробовать воду, она же еще теплая, - кивнул он себе, скинул одежду и достал плавки. Переодеваться можно без стеснения и кабинок - замечательно. Да и плавки не нужны, но небольшая защита телу не повредит, ведь дно здесь неизвестное. Олег подошел к краю песчаной полянки и посмотрел на каменистые развалы. Валуны большие, но не особо обкатанные, попадаются острые края и расщелины, наверное, не стоит снимать кроссовки, их можно будет оставить на том приступочке, чтобы не смыло. Олег осторожно спустился к воде, камни проступали даже через подошву, а еще надо было пройти полметра, да и глубина здесь неизвестная, может статься, что там еще метр камней, пока можно будет плыть. Но к своей радости он заметил узкую полоску песка перед самой водой, а эти нагромождения валунов оказались здесь после оползня или землетрясения, уничтожив дивный пляж. Песок перемежался мягкой галькой, вода была прохладной, но дружелюбной, мягко накатывала и отсасывала часть песка. Молодой человек не стал заходить до конца и уселся на дно - плыть расхотелось. Теперь вода плескалась в районе груди, ступни шебаршили по песку, забившемуся между пальцами, руки он то опускал на дно, то с силой ударял ими по поверхности моря. Это было идеальное место, чтобы вести себя так, как от тебя не ждут. Да никто и не ждал, что Олег как-то себя особенно поведет. Он просто освобождался от всего, что накатило за эти дни, а вода уносила все в свои зеленые глубины. Свобода, пустота и постоянство. Вода всегда знает, что с ней будет, вода всегда неизменна, она всегда здесь и сейчас, особенно в море. Потом Олег все-таки оторвался от своего места и начал на руках продвигаться вперед, болтая в воде ногами, так он шел до тех пор, пока хватало рук, а потом оторвался и сделал пару гребков. Вода держала хорошо, но тренировки было маловато, и скоро молодой человек выдохся, лег на спину и расслабился, давая воде себя носить. Его слегка прибило к берегу, однако он снова отплыл на глубину, еще поплавал и вылез на берег. Так он дела раз пять или шесть, перемежая плавание с обедом, легкими зарядками на свежем воздухе и прогулкой через всю бухту. А вечер приближался незаметно, но вполне настойчиво - очень быстро южная ночь вступила в свои права и обсыпала небо звездами. Олег развел костер, предварительно отогнав машину в дальний край поляны, огонь радостно пожрал бульварную газетенку, которую мужчина отобрал у мамы для таких целей. Он не собирался готовить в походных условиях, но согреться перед ночью не мешало, прежде чем идти спать к машине, к тому же какое-то время он будет светить и разгонять мрак, которого любой человек боится бессознательно, как бы он ни был уверен в его пустоте. На ужин пошел еще кусок курицы и картошка, запивал он все это вином, остатки еды надо было прикопать в землю. Подождав, пока схлынет первый яркий огонь, Олег пошел спать. Он разложил оба передних сидения, сотворив огромную кровать, какой он не мог позволить себе дома, простыней у него не было, зато было большое ватное одеяло, в которое мужчина завернулся, как в кокон, и подушка.
Глава 2
Утро оказалось невероятно прекрасным, потому что температура за ночь поднялась и почти вернулась к летнему минимуму. В бухту задувал южный ветер, который пустил барашки по водной глади, сегодня Олег сразу перед завтраком сплавал от одной до другой оконечности мысов, укрывавших его убежище. Еда после занятий пошла еще лучше, особенно курица, так что от нее остался лишь голый скелет. Мужчина упаковал все свои объедки в пакет, чтобы прихватить его перед походом в город. Потом еще раз окунулся и даже нырнул, дал себе обсохнуть на ветру и одел "летний" комплект: брюки и майку с легким джемпером. Олег запер машину, осмотрел поляну на наличие мусора, поднялся наверх и проверил насколько видно машину, хотя его старая "Дэу" мало кому могла приглянуться. Потом вышел на шоссе и бодро пошагал. Пять километров - это приличная прогулка в обе стороны. Солнце вступало в свои права, стояла сушь, какая редко бывала в его родном дождливом городе, но сушь приятная, которая пропитана солью, а потому не вызывает беспричинной сухости в горле. Высокая трава на обочине колыхалась желтоватым морем, редкие деревья высились над этой равниной, а по правую руку был резкий гористый подъем, переходивший в зеленую гору с соснами и ежевикой в ложбинах. Коричневая пыль под ногами взбивалась легким облачком. Признаки цивилизации проникли и в эти места. Кое-где Олег находил банки, обертки и бутылки, которые скидывал в свой большой мусорный мешок. «Пусть это будет капля в море, пусть Сизифов труд, но я смогу сделать хоть что-то для своей природы, для родного дома, хоть как-то отблагодарить этот уголок за его гостеприимство. Многие не задумываются над тем, что брошенная ими обертка – это большая угроза для окружающей среды». В камнях, к которым Олег склонился, чтобы присесть для отдыха, скользнула ящерка, такая же серая, как и окружение. Замедление должно было стать основным принципом его жизни здесь. Здесь и сейчас важно только спокойствие и полная расслабленность, наслаждение солнцем и воздухом. Олег снова пошел по дороге, уже меньше внимания обращая на мусор, потому что тащил за собой довольно полный мешок. Путь пошел под уклон, и полдень припекал все сильнее, Олег все чаще прикладывался к бутылке с водой, которую прихватил из машины, но вот уже показались первые дома поселка. Здесь было небольшое хозяйство, и молодой человек рассчитывал найти частника, чтобы купить творог, молоко, каких-нибудь фруктов. Но сначала надо было найти место, где можно было бы скинуть мусор. -Молодой человек, - окликнули его из-за ограды. – Вы кого ищете? -Мне бы мешок выкинуть, а ящиков для мусора нигде не вижу. Тут то, что я нашел по дороге к морю, а то насвинячат и убирать не торопятся. Да потом купить бы продуктов каких, чтобы дня на два хватило. -Давайте мешок, у нас тут ящиков нет, но раз в неделю машина приезжает. Из продуктов у меня только яблоки есть и овощи разные, а если молока или хлеба, то это вам в центр деревни идти надо, там тетку Клаву спросите. Олег бросил мешок у калитки и прошел внутрь, где хозяйка уже грузила в пакет яблок, мелких и крупных, желтых и румяных. -Помидоры брать будете, а то огурцы большие, переростки все, совсем не вкусные остались? -Давайте и помидоры. Сколько возьмете? -Да рублей сто за все. Видите, яблок-то сколько уродилось, что дороже брать не с руки, ведь самим девать некуда. Он расплатился, засунул добычу в рюкзак, пару яблок решил зажевать сразу, и пошел в центр деревни. Из подворотен поглядывали собаки, одна залаяла, почуяв незнакомца. Селяне оглянулись на шум, покачали головой и вернулись к своим делам, а Олег разыскал большой дом с подсобным хозяйством и постучал в ворота. Оттуда ему ответил заливистый лай и басовитое подвывание пары охранников, на них прикрикнул голос, и он же спросил: -Кто там? -Хозяйка, мне бы продуктов купить немного, я у вас тут у моря погостить приехал. Куплю и сразу же вернусь на берег. -У моря, говоришь, - голос подобрел, раскрылась калитка в заборе и оттуда показалась дородная молодая женщина. Не какая-то заплывшая жиром тетка из общественного транспорта, ни малолетняя идиотка, которая уже заплыла салом со всех боков, потому что все время сидит и ест, а очень крепкая женщина, у которой нет и не было острых углов. – Тебя сюда Алинка послала, которая всем яблок раздает? У меня и правда хозяйство большое, и корова есть и несколько коз, а вон там куры, - она все показывала, пока шла по широкой песчаной тропинке, ведущей к дому. Такие простые люди давно не встречались Олегу, и даже тетка Алина показалась совсем замкнутой, потому что едва ли сказала с десяток слов. Клава вполне могла гордиться своим хозяйством, но она рассказывала о нем как-то очень спокойно, просто, словно и не стоило ей труда все это поддерживать. Конечно, в хозпостройках молодой человек увидел с десяток мужчин, которые помогали с делами, но это было не то, будто они считались не работниками, а членами семьи, и ни одного плохого слова в их адрес не сказала Клавдия. Было что-то удивительное в том, что с моря Олег попал в этот сельскохозяйственный рай, где в райском саду убирали яблоки, абрикосы, груши и еще бог знает что. Ведь по обычным курортным городам Олег помнил, что брал продукты в разных закуточках, сельских магазинчиках, но там и частники были совсем другие, замкнутые, огородившиеся высокими заборами, и лишь десяток другой только сдавали комнаты. Люди осторожничают сейчас, потому что не известно, кем окажется очередной путник, которому открывается дверь, но вот Клава жила в каком-то другом мире, да и батраки пришли бы на помощь. -Масло, сыр, молоко, творог? – спросила хозяйка, открывая перед Олегом ледник. -Пожалуй молока бутылку, с полкило творогу, хлеба, если можно, - высказал свои пожелания покупатель. -Хлеба можно, сегодня вот утром только напекли, но давайте мы здесь рассчитаемся, чтобы в дом не ходить. Полина, - ее высокий чистый голос разнесся над садом, а из окна дома высунулась такая же круглая женщина только чуть помоложе. – Принеси с кухни пустую бутылку и буханку хлеба утреннего. Сестра моя, живут с мужем в нашем доме, - быстро пояснила она, хотя Олег и не спрашивал. Вообще рядом с этим говорливым энергичным созданием молодой человек казался себе полнейшей нелепицей, недочеловеком без всех необходимых мужчине задатков. Однако хозяйка казалась настолько тактичной, что тоже не замечала его нерешительности, а продолжала говорить. – У нас тут никто почти в город не ездит, ждем, когда машина иногда приедет с импортными продуктами, с медикаментами для аптеки, хотя ей тут мало пользуются и к врачам редко ходят. Свое мы тоже не возим, чтобы специально продавать, та же машина забирает что отдадут, потому что не у всех деньги есть, а кто-то просто на продукты меняет. -Курят много? – неожиданно спросил Олег. -Табак тоже свой выращивают, у нас дед Семен тут ест такой, так его огорода на всех курильщиков и хватит. -А такое хозяйство как у вас у кого-то еще есть? -У многих, человек десять-пятнадцать, а всего у нас домов пятьдесят, и каждый что-то свое делает. Работники мои – это молодежь из соседних домов, а у других хозяев уже своей семейной силы достаточно. А вот и Полина с бутылкой и хлебом. Придержи воронку, я молока налью. Да положи ты хлеб на стол. Сообщая женщины опрокинули бидон и в прозрачную газировочную бутылку полилась белая тягучая жидкость, очень жирное молоко было у коровки. А буханку хлеба можно было в музей отправлять – огромный желтоватый каравай покоился на столе, словно гора. Олег и Клава сторговались в цене, причем хозяйка снова так и норовила занизить цену, словно не ценила свой труд, время и продукты, а Олег мерил по привычным ему рыночным ценам. Не верилось, что все это чудо ему досталось за триста рублей, он бы и пол тысячи оставил, если бы в магазин пошел. По дороге он снова достал яблоко, обтер его об одежду и сгрыз. В таких местах, где шумят сосны, небо синее и чистое, а в воздухе разлит покой, не хочется верить в существование микробов, бацилл и прочей нечисти.
Глава 3
Олег провел в своей бухте еще два дня, за которые ни молоко, ни творог не скисли,да и хлеб не превратился в камень. Не хватало соли, но он набирал ее во время плавания, когда вода то и дело залетала в открытый от радости рот. Зарядкой на суше молодой человек тоже не пренебрегал и заметил, что тело его все-таки слегка преобразовалось, стало менее дряблым, но без чувства непременной усталости и ломоты, которые посещают новичка в занятиях спортом. На исходе второго дня молодой человек совершенно точно решил, что еще раз повторит свое путешествие на следующий год и после ночи у костра отправился в обратный путь. Клава снова продала ему кое-какие продукты, которые молодой человек запас, чтобы меньше обращаться в придорожные кафе и не питаться фаст-фудом, она слегка печально проводила его взглядом и скрылась за калиткой, пока «Дэу» собиралась с силами для большого пути. На трассе Олег остро чувствовал перемену климатических полос, похолодание и увядание природы, которое к северным широтам становилось все более очевидным и удручающим. Он уже достал свою последнюю теплую одежду, натянул даже шапку, потому что из разболтанного окна саднило ледяным воздухом, а в воздухе кружили первые снежинки. После зеленого спокойного села города показался ему унылой серой канителью, даже не просто серой, а очень грязной и неприятной. И ему снова хотелось туда. Снова несколько дней у моря. Соленая вода, тишь, покой, круглая Клавдия и ее круглый желтоватый каравай.
У моря в бездумной синей дали, Где действуют силы, которых не знаешь, Ты сможешь понять, что разумен Дали, Но волю и дух навсегда потеряешь.
Вода не отпустит, вода не оставит, Вода будет чудиться в каждом стакане. Она по весне будет грязными лужами таять, Взывая к тебе, и твой разум арканить.
Вернись! Ты вернись, как река до истока, Истока безумности мрачной своей, Пройди снова путь свой ты одиноко, Тут не ступают ноги друзей.
Пред бурной стихией предстань обновленным, Ты в ноги ей, в ноги весь поклонись, Потом ты отдайся ей исступленно Воде ты как богу вечно молись.
Море зеленое, иссиня-черное, Море лазурной чистой воды, Море ты разное, море ты доброе, Море не спросит тебя про труды.
Ласковым словом ответит, коль любишь, Грозно волнами зашепчет на злость. Будь с ним собой, никогда не забудешь, Как славно тебе отдыхать довелось.